Они пришли «во МХАТ» в надежде, что им покажут, как Станиславский ставил, вообще — где здесь про Анну Каренину и декораций никаких...
Если разобраться, то тот, старый спектакль не Станиславский (и тем более не Дмитрий Крымов) ставил, а Немирович-Данченко, так что странно было ожидать «авторского повтора».
Во-вторых, всё же просто: сценическое произведение называется «Серёжа», а не «Анна Каренина». Сын Анны, как известно, и с Вронским не имел любовного романа, и под паровоз не падал... Чего ж вам еще?
Фото: Светлана Яковлева
Постановка эта именно «по мотивам». И в точности взятых у Льва Толстого реплик там не так уж и много. (Забавно: когда возникает Толстой «в точности» - фраза тут же отделяется от прочего текста. Возможно, ее просто невозможно произнести в интонации современного бла-бла).
Мы очень удачно посмотрели первое действие с неплохих мест бельэтажа — увидели общую панораму; и декорации таки есть, но возникают они совсем неожиданно. Потом спустились в партер, и опять было хорошо: вблизи посмотрели на лица актеров.
Серёжу практически весь спектакль «играет» кукла.
Впрочем, если смотреть издалека, возникает ощущение, что весь спектакль — кукольный. (Кстати, еще до начала, когда на сцене работают полотеры, один из исполнителей так и сидит на сцене, по кукольному замерев, его даже перетаскивают с места на место, как манекен).
Почему спектакль кукольный? Потому что живые люди, коим дали задание: пофантазировать на тему романа Толстого, не могут ТАК двигаться, ТАК падать и даже ТАК одеваться («бабушкино» черное платье явно снято с другой, большей игрушки и надето «для богачества»). И Каренин — это совсем не муж Анны с ветвистыми оленьими рогами, а именно что красивый игрушечный лесной олень, на которого натянули златотканый камзольчик...
Обольщение Вронским Анны — оно ведь тоже совсем не серьезное, не взрослое. Букетик воткнул в пушечку, соорудил пару пирамидок из чего под руку попало...
Взрослая тётенька на это и говорит, мол, убери всё — книги в библиотеку, столик — в кабинет... ну, ладно, играйся уж.
Превращение кукольного представления в драму живых людей — и, кстати, она совсем не связана с любовной драмой Анны — происходит в самом конце спектакля. Тогда, когда Анна кинется к маленькой кроватке Серёжи... а там не кукольный малыш, а реальный юноша, который стоит молча, не реагирует на призывы матери, а потом так же молча опускается вниз.
Оказывается, в могилу. Потому что это совсем другая история, и не Сергей Алексеевич Каренин он вовсе, а погибший лейтенант Шапошников из книги Гроссмана «Жизнь и судьба». И вот тут кончается искусство, и дышат почва и судьба...
Вот — как-то так.
Почти ничего не рассказала о остановке.
Скажу так: понравилось.
А Анатолий Белый своего Каренина вообще фантастически хорошо играет.
