Во-первых, получаешь большие, уже опробованные и понравившиеся эмоции.
Во-вторых, есть возможность о чем-то, происходящем на сцене, более глубоко подумать.
Фото: Игорь Волков
Александр Матросов, исполнитель роли Ванга, рассказывал: «На одной из репетиций я не выдержал, подошел к Юрию Николаевичу и прямо спросил: «Кто такой Ванг?». Он понял мое отчаяние. Секунду помолчал, а потом сказал: «Саш, ну, сам подумай. Он единственный человек в пьесе, который видит богов. Что это за человек? Наверно, блаженный».
Действительно — единственный, ведь даже Шен Те, получившая в благодарность аж тысячу серебряных долларов (а может, и не получившая их: кто-нибудь видел в этой сцене в ее руках что-нибудь, кроме мешка с обычным песком?) не сразу поверила Водоносу, хотя «боги» - вот они, рядом сидели.
Блаженный Ванг видит несуществующее.
Но ведь, по сути, не существует и злой двоюродный брат, господин Шуи Та — в последней сцене 1 действия актриса откровенно выглядит, как полу-мужчина и полу-женщина, но, несмотря на наличие усиков и бакенбардов, аж двое мужчин говорят с ней о любви...
Ну, а раз Шуи Та нет, но его видят все вокруг — то не есть ли и эти «все» блаженные... точнее, злые безумцы, какие-то зомби, готовые выполнять те или иные действия по приказу «хозяина»?
Но при этом мне очень нравится сцена, когда беременная Шен Те с тревогой вглядывается в такого же беременного Бога (точнее, в такую же беременную Бога), и та обещает быть с Ангелом Предместья до конца...
Но, кстати, обещала, да обманула, никак не откликнувшись на крики боли и страха: «Вы нужны мне! Помогите!».Ведь ясно же, что после Суда жизнь Шен Те станет вот такой непроглядно черной... и сможет ли она сама, без помощи двоюродного брата выжить среди этих всех — любящих... ненавидящих... а чаще — равнодушных к ее судьбе?
Безумный и эффектный спектакль. С последней сценой, на которой у меня, прямо по Маяковскому, «нервы - большие, маленькие, многие! - скачут бешеные, и уже у нервов подкашиваются ноги!».
А потом — страшная темнота.
И яростный восторг зала на поклонах.
