Девочкам было очень весело и очень страшно... А потом случайно этот танец увидел отец одной из них...
А дальше... чтобы не наказывали, маленькие невинные девочки придумали дьявола, который расхаживает по Салему под ручку то с одной, то с другой горожанкой, нашептывая тем нечестивые мысли...
Кто же те горожанки, что продали душу дьяволу? А вот эта (она когда-то отругала). И вот эта (тут уж родители подсказали: казнят ведьму, и ее земля за бесценок им достанется). А еще вот эта (ну, не нравится ее лицо, зато нравится лицо ее мужа). И вот эта — просто так... просто так... просто так...
В Салеме плакали в каждом доме. По улицам бродили недоенные коровы и на полях гнили посевы...
Больше ста «ведьм» совратил дьявол в Салеме.
Потому что девочки вошли во вкус, им понравилось быть теми, чей указующий перст может убить (даже свою собственную подругу, которой станет стыдно).
А еще — в Салеме выносил приговоры судья, который — будь на то его воля — повесил бы всех вокруг, оставив в живых лишь вешальщиков...
Длинный спектакль. И очень тяжелый.
Я не представляю себе, как артисты смогут ТАК играть в репертуарном спектакле: каждый раз «до полной гибели», всерьез — убивая и умирая.
И понимая, что, в принципе, выход есть: надо пойти против себя и Бога, прилюдно соврать и покаяться... а потом до конца жизни жить с клеймом, с черным пятном на душе, которое никакой молитвой не сотрешь.
А еще... ужасно страшно от понимания, что завтра весь твой любимый, немного нелепый и смешной, но счастливый мир может рухнуть. Потому что кто-то просто покажет на тебя пальцем, ибо ты не то сказал или написал, не так посмотрел, не в том месте случайно оказался...
И несть спасения — даже если кто-то захочет искренно и коленопреклоненно просить за тебя...
...да только найдется ли такой человек?
...да только поможет ли хоть чем его просьба, если ты уже в списке тех, кого надо уничтожить. Списке не Божьем, а простом, судебном...
Я знаю Заповеди. Но ведь многие из тех, кто пошел на виселицу, их тоже знали... На это не обращали внимание те, кто Заповеди, возможно, и не знал наизусть — но знал, как правильно скрутить узел и повесить - ЖЕНЩИНУ! Которая когда-то, возможно, ему, малышу, кусок теплого сладкого пирога дала...
...Немного на другую тему.
Прочла тут у кого-то, как святили куличи, так вот батюшка, брызгающий их водичкой, девушке в куртке со стразами сказал, мол, одеваться надо скромнее... Думаю, он, как те девочки, почувствовал свою важность и ткнул пальцем, обидев человека, который, возможно, в храм впервые пришел... Это он сегодня словом (ну, не может быть, что это его слово от Бога пришло!) обидел — а завтра, ежели разрешат, будет палкой гнать... а то и вешать для острастки.
Так вот, в спектакле два «батюшки». Один из них честен и добр, но слаб... А вот второй (это его дочь и племянница, кстати, у костра плясали)... Вы только посмотрите на его оскал во время суда — не это ли есть лицо дьявола: за стразы он уже отчитал, теперь радостно невиновных к виселице подталкивает...
В общем, спектакль великолепный. Но (повторяю) тяжелый для людей с душой и сердцем: а что тут можно сделать? Несколько человек в постановке постарались как-то исправить... Да и погибли.
