Фото: Василь Ярошевич
Не могла не сравнить этот моноспектакль Федора Малышева с моноспектаклем же Константина Райкина в Сатириконе («Константин Райкин. Вечер с Достоевским»).
Во-первых, и то, и это – небольшие произведения Федора Достоевского.
Во-вторых, «моноспектаклями» эти действа называются условно: да, солирует один артист… но поддерживают его музыканты, и в обоих случаях музыка далеко не классическая.
Еще: в обеих постановках «работают» тени – по-разному, но мысль о самом эффекте, что называется, пришла нее в одну, а в две умные режиссерские головы.
Вообще мне кажется, что подобные спектакли актеры играют в меньшей степени для театральной публики, нежели для себя. Как бы взреывают себе грудную клетку и проверяют: а не такое же у них каменное сердце, как у героев, от имени которых они говорят?
Спектакль в Мастерской Фоменко интересный.
Собственно говоря, меня в первую очередь интересовало, как играет в нем Федор Малышев – актер определенно интересный, с хорошей энергетической наполненностью… да и красивый.
Поэтому я и решила потратить 3 часа на дорогу туда-обратно – ради просмотра спектакля, длящегося минут 45.
Рекомендую повторить мой опыт тем, кто неравнодушен к творчеству Достоевского. Не настолько хорошо знаю и люблю автора, чтобы утверждать, что, мол, трактовка – точь-в-точь, как автор написал, но смотреть, слушать, вникать в то, что на сцене происходит, определенно интересно.
Как уже написала, Малышев – интересный актер. С хорошим театральным настоящим (главные роли в очень интересных спектаклях Мастерской последних лет), дай Бог – с еще лучшим актерским будущим и в родном театре, и кино. Очень музыкален. Лёгок и пластичен – не только телесно, но и духовно; наблюдать его на сцене – сплошное удовольствие.
Не боится эксперимента, чему подтверждением – этот моноспектакль, в котором, менее, чем за час, он проходит несколько различных душевных и духовных состояний (зрительным подтверждением «различности» – переодевания героя: растянутая маечка, нелепые брючата, шутовская шапка… полное обнажение… черный костюм – при этом актер остается босым… и вновь та же шапочка на голове).
Еще на сцене музыкальная группа («Бесы» называется), которая то поддерживает монолог, то мешает актеру, заглушая слова и сбивая ритм, то уходя в «бой», то – создавая лирическое настроение… то полностью замолкая.
А мне понравилось то, что звучащее со сцены услышалось (мне услышалось) даже не музыкой, как таковой, а неким эмоциональным шумом… возникающим там и только тогда, когда он совершенно необходим.
Из декораций – круг. Светящийся.
То ли солнечный ореол при полной затмении, то ли огромное дуло пистолета, то ли цирковой обруч, то ли нимб… То и дело – из полной темноты к вспышкам ослепительного света… И еще – четыре луча… ассоциация – световой занавес… хотя это не занавес, конечно.
Все интересно и все хорошо.
И вполне стоит того, чтобы провести половину субботнего вечера в дороге к театры.
Вот только…
Ну, не поверила я в финальное преображение героя.
Потому что именно в последней сцене герой занимается в этом самом светящемся круге чем-то вроде эквилибра… Может быть, это и словесный эквилибр, игра словами?
Тем более, что фраза о том, что герой разыскал девочку, говорится только нам –«публике-дуре».Музыканты же, понимающие героя с полуслова, сначала замолкли и отвернулись, а потом вообще ушли со сцены.
PS Ну вот, я и открыла свой личный театрально-фоменковский сезон. В феврале…
PPS После ремонта их фойе старой сцены убраны фотографии… Жаль. Ибо были они настолько прекрасные – атмосферные! - что всегда служили для меня изящным прологом к спектаклям, которые я видела в том зале…
